Неточные совпадения
В это время, показалось ему, мелькнул пред ним какой-то странный
образ человеческого лица.
Да ведь предположите только, что и я человек есмь et nihil humanum [и ничто
человеческое (лат.).]… одним словом, что и я способен прельститься и полюбить (что уж, конечно, не по нашему велению творится), тогда все самым естественным
образом объясняется.
Опять полились на Захара «жалкие» слова, опять Анисья заговорила носом, что «она в первый раз от хозяйки слышит о свадьбе, что в разговорах с ней даже помину не было, да и свадьбы нет, и статочное ли дело? Это выдумал, должно быть, враг рода
человеческого, хоть сейчас сквозь землю провалиться, и что хозяйка тоже готова снять
образ со стены, что она про Ильинскую барышню и не слыхивала, а разумела какую-нибудь другую невесту…».
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что Бог есть личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом смысле конкретного
образа, с которым возможно для нас личное общение.
По безмерному милосердию своему он проходит еще раз между людей в том самом
образе человеческом, в котором ходил три года между людьми пятнадцать веков назад.
Вспоминая тех, разве можно быть счастливым в полноте, как прежде, с новыми, как бы новые ни были ему милы?» Но можно, можно: старое горе великою тайной жизни
человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость; вместо юной кипучей крови наступает кроткая ясная старость: благословляю восход солнца ежедневный, и сердце мое по-прежнему поет ему, но уже более люблю закат его, длинные косые лучи его, а с ними тихие, кроткие, умиленные воспоминания, милые
образы изо всей долгой и благословенной жизни — а надо всем-то правда Божия, умиляющая, примиряющая, всепрощающая!
На земле же воистину мы как бы блуждаем, и не было бы драгоценного Христова
образа пред нами, то погибли бы мы и заблудились совсем, как род
человеческий пред потопом.
Ибо в этих трех вопросах как бы совокуплена в одно целое и предсказана вся дальнейшая история
человеческая и явлены три
образа, в которых сойдутся все неразрешимые исторические противоречия
человеческой природы на всей земле.
Заря уже занялась, когда он возвратился домой.
Образа человеческого не было на нем, грязь покрывала все платье, лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался на ногах от усталости, но он не лег в постель, а присел на стул у двери и схватился за голову.
А подумать внимательно о факте и понять его причины — это почти одно и то же для человека с тем
образом мыслей, какой был у Лопухова, Лопухов находил, что его теория дает безошибочные средства к анализу движений
человеческого сердца, и я, признаюсь, согласен с ним в этом; в те долгие годы, как я считаю ее за истину, она ни разу не ввела меня в ошибку и ни разу не отказалась легко открыть мне правду, как бы глубоко ни была затаена правда какого-нибудь
человеческого дела.
Образ Христа был выше того
образа, который раскрылся в Евангелиях уже преломленным в тусклом стекле, приниженным воспринимающей
человеческой стихией.
Здесь жили женщины, совершенно потерявшие
образ человеческий, и их «коты», скрывавшиеся от полиции, такие, которым даже рискованно было входить в ночлежные дома Хитровки.
В самом падшем существе он раскрывает
образ человеческий, т. е.
образ Божий.
Внутренняя отдаленность творения от Творца мешает увидеть Бога:
образ Бога дробится в
человеческом сознании и воспринимается лишь мифологически.
У нас, как известно, каторжные работы сопряжены с поселением в Сибири навсегда; приговоренный к каторге удаляется из нормальной
человеческой среды без надежды когда-либо вернуться в нее и таким
образом как бы умирает для того общества, в котором он родился и вырос.
Дуйские каторжные с течением времени становились поселенцами, из России прибывали каторжные с семьями, которых нужно было сажать на землю; приказано было считать Сахалин землею плодородною и годною для сельскохозяйственной колонии, и где жизнь не могла привиться естественным порядком, там она мало-помалу возникла искусственным
образом, принудительно, ценой крупных денежных затрат и
человеческих сил.
Замужние красят себе губы во что-то синее, и от этого лица их совершенно утрачивают
образ и подобие
человеческие, и когда мне приходилось видеть их и наблюдать ту серьезность, почти суровость, с какою они мешают ложками в котлах и снимают грязную пену, то мне казалось, что я вижу настоящих ведьм.
Это болезненное явление приключилось с Белоярцевым вечером на первый, не то на второй день по переходе в Дом и выражалось столь нестерпимым
образом, что Лиза посоветовала ему уйти успокоиться в свою комнату, а Абрамовна, постоянно игнорировавшая по своему невежеству всякое присутствие нервов в
человеческом теле, по уходе Белоярцева заметила...
По соображениям Райнера, самым логическим
образом выведенным из слышанных рассказов русских либералов-туристов, раздумывать было некогда: в России каждую минуту могла вспыхнуть революция в пользу дела, которое Райнер считал законнейшим из всех дел
человеческих и за которое давно решил положить свою голову.
Много ли, мало ли времени она лежала без памяти — не ведаю; только, очнувшись, видит она себя во палате высокой беломраморной, сидит она на золотом престоле со каменьями драгоценными, и обнимает ее принц молодой, красавец писаный, на голове со короною царскою, в одежде златокованной, перед ним стоит отец с сестрами, а кругом на коленях стоит свита великая, все одеты в парчах золотых, серебряных; и возговорит к ней молодой принц, красавец писаный, на голове со короною царскою: «Полюбила ты меня, красавица ненаглядная, в
образе чудища безобразного, за мою добрую душу и любовь к тебе; полюби же меня теперь в
образе человеческом, будь моей невестою желанною.
Таким
образом и оправдано вполне мое правило, что чем громче и крупней
человеческое великодушие, тем больше в нем самого отвратительного эгоизма…
Сообразите только, возможное ли это дело! чтобы вопрос глубоко
человеческий, вопрос, затрогивающий основные отношения человека к жизни и ее явлениям, мог хотя на одну минуту оставаться для человека безынтересным, а тем более мог бы помешать ему устроиваться на практике возможно выгодным для себя
образом, — и вы сами, наверное, скажете, что это вздор!
О, теоретики пенкоснимательства! о, вы, которые с пытливостью, заслуживающей лучшей участи, допытываетесь, сколько грошей могло бы быть сбережено, если б суммы, отпускаемые на околку льда на волжских пристанях, были расходуемы более осмотрительным
образом! Подумайте, не целесообразнее ли поступили бы вы, обратив вашу всепожирающую пенкоснимательную деятельность на исследование тех нравственных и материальных ущербов, которые несет
человеческое общество, благодаря господствующим над ним призракам!
Таким
образом m-lle Эмма имела удовольствие узнать все достоинства пана Братковского, который был совершенством
человеческой природы и, наверное, происходил из какой-нибудь старинной королевской фамилии.
Также поражало его, — когда он вдумывался поглубже, — то, что огромное большинство интеллигентных профессий основано исключительно на недоверии к
человеческой честности и таким
образом обслуживает
человеческие пороки и недостатки. Иначе к чему были бы повсюду необходимы конторщики, бухгалтеры, чиновники, полиция, таможня, контролеры, инспекторы и надсмотрщики — если бы человечество было совершенно?
Каким
образом, или, лучше сказать, каким колдовством происходит там эта работа, эта чистка — никому не известно, но не подлежит никакому сомнению, что работа и чистка существуют, что машина без отдыха работает своими колесами и никакие
человеческие силы не остановят ее…
Может быть, сам по себе взятый, он совсем не так неблагонадежен, как кажется впопыхах. В дореформенное время, по крайней мере, не в редкость бывало встретить такого рода аттестацию:"человек
образа мыслей благородного, но в исполнении служебных обязанностей весьма усерден". Вот видите ли, как тогда правильно и спокойно оценивали
человеческую деятельность; и благороден, и казенного интереса не чужд… Какая же в том беда, что человек благороден?
Санин проснулся очень рано на следующий день. Он находился на высшей степени
человеческого благополучия; но не это мешало ему спать; вопрос, жизненный, роковой вопрос: каким
образом он продаст свое имение как можно скорее и как можно выгоднее — тревожил его покой. В голове его скрещивались различнейшие планы, но ничего пока еще не выяснилось. Он вышел из дому, чтобы проветриться, освежиться. С готовым проектом — не иначе — хотел он предстать перед Джеммой.
Если бы мог когда-нибудь юнкер Александров представить себе, какие водопады чувств, ураганы желаний и лавины
образов проносятся иногда в голове человека за одну малюсенькую долю секунды, он проникся бы священным трепетом перед емкостью, гибкостью и быстротой
человеческого ума. Но это самое волшебство с ним сейчас и происходило.
Не для услады своей и читателя рассказывает все это автор, но по правдивости бытописателя, ибо картина
человеческой жизни представляет не одни благоухающие сердечной чистотой светлые
образы, а большею частию она кишит фигурами непривлекательными и отталкивающими, и в то же время кто станет отрицать, что на каждом авторе лежит неотклонимая обязанность напрягать все усилия, чтобы открыть и в неприглядной группе людей некоторые, по выражению Егора Егорыча, изящные душевные качества, каковые, например, действительно и таились в его племяннике?
Довольно, что все вообще признают целью приближение человека к некоторому
образу совершенства, не говоря, есть ли то состояние первозданной славы и невинности, или преобразование по Христу, или тысячелетнее царствие, или глубоко-добродетельная, радостная мудрость, в сем ли мире то совершится, или по ту сторону гроба, но токмо каждый стремится к совершенству, как умеет, по любезнейшему
образу своего воображения, и мудрейший не смеется ни над одним из них, хоть иногда и все заставляют его улыбаться, ибо в мозгу
человеческом ко всякому нечто примешивалось.
В Греции идея уже получает конечную форму и определение;
человеческое начало выступает и выражает свободно идею в определенных прекрасных
образах и созданиях, то есть для себя бытие идеи, fur sich sein, в области идеального созерцания и творчества.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое.
Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от
человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
— Я, батя, книжку одну читал, так там именно сказано: услугами ума, ежели оный верою направляется, отнюдь не следует пренебрегать, ибо человек без ума в скором времени делается игралищем страстей. А я даже так думаю, что и первое грехопадение
человеческое оттого произошло, что дьявол, в
образе змия, рассуждение
человеческое затмил.
Боже мой! да
человеческое обращение может очеловечить даже такого, на котором давно уже потускнул
образ божий.
— Давеча, например, я выказал ум, талант, колоссальную начитанность, знание сердца
человеческого, знание современных литератур; я показал и блестящим
образом развернул, как из какого-нибудь комаринского может вдруг составиться высокая тема для разговора у человека талантливого.
— Вы, кажется, спрашиваете, полковник: «что это значит?» — торжественно проговорил Фома, как бы наслаждаясь всеобщим смущением. — Удивляюсь вопросу! Разъясните же мне, с своей стороны, каким
образом вы в состоянии смотреть теперь мне прямо в глаза? разъясните мне эту последнюю психологическую задачу из
человеческого бесстыдства, и тогда я уйду, по крайней мере обогащенный новым познанием об испорченности
человеческого рода.
«Берусь за перо, чтобы рассказать, каким
образом один необдуманный шаг может испортить всю
человеческую жизнь, уничтожить все ее плоды, добытые ценою долгих унижений, повергнуть в прах все надежды на дальнейшее повышение в избранной специальности и даже отнять у человека лучшее его право в этом мире — право называться верным сыном святой римско-католической церкви!
И этот добрый, благодетельный и даже снисходительный человек омрачался иногда такими вспышками гнева, которые искажали в нем
образ человеческий и делали его способным на ту пору к жестоким, отвратительным поступкам.
И как это в жизни все происходит роковым
образом: прижало человека к стене, а тут враг
человеческого рода в лице Порфирыча и подкатится горошком.
Это горели известковые печи [Известковые печи устраняются таким
образом: складывается из известкового камня холм величиной с
человеческий рост и разжигается дровами или каменным углем.
Но мы видим, что Катерина — не убила в себе
человеческую природу и что она находится только внешним
образом, по положению своему, под гнетом самодурной жизни; внутренно же, сердцем и смыслом, сознает всю ее нелепость, которая теперь еще увеличивается тем, что Дикие и Кабановы, встречая себе противоречие и не будучи в силах победить его, но желая поставить на своем, прямо объявляют себя против логики, то есть ставя себя дураками перед большинством людей.
Таким
образом постоянно и искажается
человеческий смысл, отнимается охота и возможность рассуждать каждому самому.
Таким
образом, служа полнейшими представителями высшей степени
человеческого сознания в известную эпоху и с этой высоты обозревая жизнь людей и природы и рисуя ее перед нами, они возвышались над служебного ролью литературы и становились в ряд исторических деятелей, способствовавших человечеству в яснейшем сознании его живых сил и естественных наклонностей.
Каким же
образом оно, вместо того, чтобы воспроизводить в перл создания, то есть очеловечивать даже извращенные
человеческие стремления, будет брызгать слюною, прибегать к митирогнозии и молотить по головам?
В каждом губернском архиве ты найдешь бесконечный мартиролог, свидетельствующий о
человеческой живучести, а сколько отдельных единиц этого мартиролога замучено домашним
образом, сколько досталось в жертву заплечному мастеру под наименованием татей, душегубов, разбойников?
Львов. Меня возмущает
человеческая жестокость… Умирает женщина. У нее есть отец и мать, которых она любит и хотела бы видеть перед смертью; те знают отлично, что она скоро умрет и что все еще любит их, но, проклятая жестокость, они точно хотят удивить Иегову своим религиозным закалом: всё еще проклинают ее! Вы, человек, которому она пожертвовала всем — и верой, и родным гнездом, и покоем совести, вы откровеннейшим
образом и с самыми откровенными целями каждый день катаетесь к этим Лебедевым!
«Подумаем, — так говорил архимандрит, — не лучше ли было бы, если бы для устранения всякого недоумения и сомнения, которые длятся так много лет, Иисус Христос пришел не скромно в
образе человеческом, а сошел бы с неба в торжественном величии, как Божество, окруженное сонмом светлых, служебных духов. Тогда, конечно, никакого сомнения не было бы, что это действительно Божество, в чем теперь очень многие сомневаются. Как вы об этом думаете?»
Весь берег был залит народом, который толпился главным
образом около караванной конторы и магазинов, где торопливо шла нагрузка барок; тысячи четыре бурлаков, как живой муравейник, облепили все кругом, и в воздухе висел глухой гул
человеческих голосов, резкий лязг нагружаемого железа, удары топора, рубившего дерево, визг пил я глухое постукивание рабочих, конопативших уже готовые барки, точно тысячи дятлов долбили сырое, крепкое дерево.
Приписывать его действия произволу человекообразного существа еще легче, нежели объяснять подобным
образом другие явления природы и жизни, потому что именно действия случая скорее, нежели явления других сил, могут пробудить мысль о капризе, произволе, о всех тех качествах, которые составляют исключительную принадлежность
человеческой личности.